179 лет назад, 13 января 1835 г. в Перми родился Василий Петрович Верещагин — человек, ставший в дореволюционной России крупнейшим церковным и историческим живописцем, профессором Императорской Академии художеств. В Советской России его напрочь забыли, и все попытки найти в энциклопедиях биографические сведения о нем приводили к «знакомству» с другим Василием Верещагиным — художником-баталистом, чья слава затмила собой лавры тезки.
Кто из Верещагиных был в Елабуге?
Летом 1862 г. именно Василий Петрович Верещагин (а не его однофамилец Василий Васильевич) со своим братом Петром составили компанию Ивану Ивановичу Шишкину во время посещения Елабуги.
Причина, по которой Верещагины посетили Елабугу, не прояснена: то ли они были приглашены своим товарищем по Академии Шишкиным или его родителями, то ли приглашение исходило от купцов Стахеевых. Как бы то ни было, во время своего летнего визита в Елабугу в 1862 году Василий Петрович участвовал в любительских спектаклях в доме Шишкиных, «баловался» импровизациями-портретами местного бомонда (купцов, интеллигенции), расписывал одну из елабужских церквей (Покровскую), а также выполнил для нее иконостас.
Прежде чем рассказать читателю о личности Василия Петровича Верещагина, стоит сказать, что до сих пор елабужане путаются в том, кто же из Верещагиных посетил Елабугу. Конечно же, больше импонирует имя баталиста Верещагина, погибшего в русско-японскую войну 31 марта 1904 года в Порт-Артуре при взрыве на броненосце «Петропавловск». Признаюсь, что и я попал под влияние данной ошибки и длительное время считал и убеждал других, что наш город посещал не кто иной, как Верещагин- баталист. Материал, предлагаемый вниманию читателя, — своеобразное извинение автора за допущенную им ошибку. Но прежде чем рассказать о «елабужском» Верещагине, хочется сообщить следующее.
В изданной в Москве в 1871 г. книге И. В. Шишкина «История города Елабуги» в главе «Современное состояние города» автор, описывая церковь во имя Покрова пресвятой Богородицы, сообщает: «Иконостас в главном холодном храме новый замечательной работы, иконы писаны известными академиками-художниками». И всё! Ни одного имени художников автор не называет.
Писатель Иван Кудинов в книге об Иване Ивановиче Шишкине «Сосны, освещенные солнцем», изданной в Барнауле в 1973 г., сообщает о решении Шишкина ехать в Елабугу так: «Вместе с товарищами по Академии Карлом Гуном и братьями Верещагиными отправился на родину, где не был почти пять лет». И в этой книге лишь вскользь упомянуты «братья Верещагины» — без уточнения имен.
В изданной в 1991 г. в серии ЖЗЛ книге «Шишкин» ее автор Лев Анисов идет по той же схеме: «Надо сказать, по совету Шишкина в Елабугу приедут работать Гун и братья Верещагины». Имен последних автор опять-таки не указывает.
Что удивительно, в изданной в том же 1991 году в Елабуге книжице «Их имена помнит Елабуга» и вовсе открыто сообщается, что в нашем городе был именно баталист Василий Верещагин. Думаю, что перечисленных примеров читателям вполне достаточно, чтобы понять, что при таком подходе к «братьям Верещагиным» путаница неизбежна. Но, впрочем, пора обратиться к личности самого «загадочного» художника.
Исторический и религиозный художник
Первоначальное художественное образование Василий Петрович Верещагин получил у одного из пермских иконописцев, и любовь к иконописи, к церковной живописи, где при минимуме изобразительных средств надо было передать максимум содержания, сохранил на всю свою жизнь. Тяга к живописи привела его в 1856 г. в Академию художеств, где за 6 лет обучения он собрал за свое мастерство практически все возможные золотые и серебряные академические медали. И по установленному правилу как медалист получил право на специальную пенсию и направление за границу для изучения памятников истории и искусства в подлинниках. Все расходы были за казенный счет. Вот накануне этой поездки за границу В. П. Верещагин и отправился в 1862 г. в далекую Елабугу.
Во время своего заграничного вояжа Верещагин посетил практически все важные художественные центры того времени, но предпочтение отдал Риму. Вернувшись из-за границы в 1869 г., он в качестве отчета о своих заграничных поездках представил Академии картины «Святой Григорий Великий наказывает нарушение монашеского обета», «Свидание узника с семейством», «Ночь на Голгофе», а также несколько портретов и 20 акварелей. Академия, в полном восторге от представленных работ, незамедлительно наградила художника титулом профессора портретной и исторической живописи. К Василию Петровичу Верещагину, наделенному удивительным даром воплощения в полотнах, иконах и росписях истории русского народа и его религиозной жизни, не без оснований применимо постановление Отцов седьмого Вселенского Собора: «Изобразительность неразлучна с евангельским повествованием и, наоборот, евангельское повествование с изобразительностью»; «Что слово сообщает через слух, то живопись показывает молча через изображение». Верещагин блестяще писал как беспредельную скорбь своего народа (исторические сюжеты), так и удивительнейшую его радость и благодать (сюжеты религиозные).
В 1870 г. Верещагин вновь едет в Рим, чтобы совершенствовать свое художественное мастерство, но ненадолго. По возвращении в Петербург он занимается исполнением стенной росписи дворца великого князя Владимира Александровича. Все сюжеты художник взял на темы русской народной поэзии, былин. В этом же дворце находились до событий 1917 г. и такие наиболее значительные произведения Верещагина, как «Крещение святого Владимира», «Водворение христианства в Киеве», «Закладка десятинной церкви». По личному предложению императора Александра III, способствовавшего возрождению в России исторической памяти и государственных настроений, Василий Петрович написал картину «Осада Троице-Сергиевой лавры», в основу сюжета которой положена осада лавры войсками Лжедмитрия II. Апогеем признания мастерства Верещагина можно назвать приглашение его к росписи главного храма России — Христа Спасителя в Москве, который был открыт в 1883 году.
В 1891 г. Василий Петрович издал «Альбом истории государства Российского в изображениях державных его правителей», имевший ошеломительный успех как в России, так и за ее пределами.
Возможно, для кого-то фактом, подтверждающим высочайшие профессионализм и мастерство Верещагина, станет то, что на антикварном аукционе в Англии «Russian Sales» в апреле 1999 года картина В. П. Верещагина на сюжет из русской истории времен великого князя Василия Темного (холст, масло,139х191, 1861 г.) с первоначальной ценой в 20–30 тыс. фунтов стерлингов по итогам торгов «ушла» за 62 тыс. фунтов к пожелавшему остаться неизвестным частному коллекционеру из России (для сравнения — Айвазовский «ушел» на данных торгах за 40 тысяч).
Потерянное наследие
Василий Петрович Верещагин скончался 23 октября 1909 г. в зените своего официального признания и всенародной славы.
Довольно омерзительный «подарок» был приготовлен ему в Советском Союзе после не отмечавшегося столетия художника: Храм Христа Спасителя в Москве взорвали. Таким образом, навсегда оказались утраченными для отечественного искусства церковные росписи художника. А значительно ранее в Елабуге была разграблена Покровская церковь, иконостас, к которому приложил руку Верещагин, разобран. И до сих пор доподлинно не известна история икон его письма: то ли они были сожжены на одном из антирелигиозных костров, то ли вывезены в Казань… Возможно, их использовали для постройки сцены в одном из клубов города. В любом случае иконы кисти Василия Петровича Верещагина исчезли, а храмовые росписи длительное время гибли в полуразрушенной церкви. Сегодня в Елабуге следов пребывания одного из значительнейших русских художников, к сожалению, не сохранилось.
Андрей Иванов, ученый секретарь ЕГМЗ №800(3) 15 января 2014
